А вот Вазгену было уже совсем не до смеха — вообще никак уже не было. Потому что зомби мощным ударом проломила ему грудную клетку. Тело майора отлетело в сторону и шмякнулось оземь. Но это лишь ненадолго задержало бывшую проститутку.

Подольский среагировал мгновенно — двуручным хватом вскинул оружие — выстрел! Пуля пробила сердце, существо подпрыгнуло, страшный вой резанул по ушам. Но оно и не подумало упасть: так же нелепо припустило дальше, брызгая кровью на пол.

Ствол «Стечкина» вскинулся выше и правее. Выстрел! Пуля попала в шею, перебила позвоночный столб. Тело, враз потеряв связь с мозгом, с размаху грянулось на пол, завопило, забилось… это была уже агония.

Впрочем, сколько она могла продлиться — тот еще вопрос. Все потрясенно взирали на дело ее рук. Кто-то из ученых побежал прочь, мучительно удерживая позыв рвоты.

— Слабонервные… — вздохнул Алексей.

По ходу возникла полемика.

— Отрубить башку на хрен! — радикально подошел к проблеме Зверев. — Лопатой, вон, или тесаком… А то ее так часа два колбасить будет.

— Нет, нет! — испуганно запротестовали ученые. — Объект должен быть по возможности сохранным!..

Сохранным так сохранным. Мертвецов унесли, тело зомби, затихая, хрипело, стонало, скребло ногтями бетон… а биологи забегали, развертывая лабораторию в одном из бункеров, вытаскивая из герметичных пакетов стерильные халаты, шапочки, перчатки…

А у Алексея неожиданно возникло сексуальное желание, и он, полагая, что делать здесь больше нечего, решил отправиться к Свете — но тут его задержало внезапное обстоятельство.

— Господа, господа! — восклицал один из «ботаников». — Извините, маленькая просьба!.. Нам бы взять образцы тканей здорового человека, для сравнения. Наглядно увидеть биохимические отличия в самой структуре ДНК… — Тут ученый сказал что-то такое, из чего поняли только то, что если бы кто-то желающий разрешил взять у себя кровь из вены, какой-то соскоб слизистой из полости рта и еще что-то — то это было бы хорошо.

— …таким образом, — завершил биолог. — Кто хочет?.. — взгляд его упал на Зверева. — Вы, молодой человек?

— Э, нет, — поспешно отступил Михаил. — Воевать — да, а это… нет уж, пусть другой кто-нибудь.

Ученый так растерялся, что Меркурьеву стало его жалко.

— Да ладно, — махнул он рукой, — можете у меня взять.

— Вот и хорошо! — Биолог обрадовался.

Явился шприц жутковатого вида, с ним за компанию какие-то трубки и пластиковые шпатели. Ученый ловко и совершенно безболезненно вытянул у Алексея из вены кровь, поскреб шпателем по щеке изнутри, взял кроху эпителия с предплечья…

— Вот и все!

Михаил ощерился:

— Ну, Леха, теперь ты точно подопытный кролик!

— Пустяки. — Алексей опустил рукав, мельком глянул, как Подольский со Штепой, уже облаченные в резиновые комбинезоны с рукавицами, подхватили конвульсивно дергающееся тело и поволокли в лабораторный отсек под причитания ученых, суетившихся вокруг. — Главное, что не подопытный зомби, — неловко пошутил Меркурьев, и сам ощутил эту неловкость. — Ладно, пойду я. Дела!

Дела у него были известные. Выскочив из подвала, он бодрым кобелем пустился разыскивать Свету — после возни с анализами страсть и вовсе горела в нем огненной дугой. Алексей был этому и рад, и смущен немного… А вот и Света — как нарочно вывернулась из-за угла.

— Привет! — Орел-любовник приосанился.

— Здравствуй. — Она с подозрением взглянула на героя своего романа. — Что это ты такой взбудораженный?

— Эротическая эйфория! — отрапортовал складской донжуан.

Глупо, конечно, но Алексей давно заметил: чем пошлее комплимент, тем и неотразимее, причем убивает наповал что дур, что умных — все равно.

— Да?.. — нежно проворковала девушка.

— Да. — Алексей приобнял ее, шепнул на ухо. — Ты знаешь, я просто не могу! Такое сильное желание!.. Хочу, чтоб мы, как дикари, набросились друг на друга, почти как звери… — и дальше понес совсем вздор, но Свете, понятно, только того и надо, она сама возбудилась — представила, должно быть, как дикари петрушатся под пальмой, голые, потные…

Короче, влюбленные дружно ринулись в дальнее подземелье, где никого не было. Только шмыгнули туда, как Алексей цепко облапил Свету, стал сдирать с нее одежду — и острота вожделения достигла пика.

— Сумасшедший!.. — хихикнула девушка, охотно сбрасывая кофточку.

Алексей прижал ее спиной к стене, стал сдергивать джинсы. Она вцепилась в его ремень, и через десять секунд двое штанов упали на пол.

— Я даже не подмылась… — успела сообщить бывшая телезвезда, на что Алексей рыкнул:

— Я двадцать лет не подмывался!.. — вспомнив какой-то дурацкий голливудский фильм.

Полураздетые, они страстно, со стонами дышали, хватали губы пересохшими губами, руки жадно блуждали по телам… Алексей грубо вломился коленом между ног девушки, раздвинул их — и вогнал член в горячую влажную глубь.

Света вскрикнула, впилась ногтями в плечо любовника. А он бешено работал всем телом — со стороны и вправду будто дикий танец, радость жизни папуаса. Стремительно нарастало знакомое чувство, мощно и остро втягивающее туда, откуда лишь один выход… то есть выброс… вот он, уже рядом, рядом, рядом… о-о-о!..

— О-о-о!.. — вырвалось из горла в унисон с фонтаном спермы, хлестанувшим снизу вверх.

— А-а-а!.. — закричала Света, не в силах справиться с бурей наслаждения…

…Время пропало и вернулось.

Мужчина и женщина обхватили друг друга и стояли так, не в силах шаги ступить и чувствуя, как мелко дрожат ослабевшие ноги.

— Ой… — капризно простонала Света. — Это было нечто… Но я, по-моему, сейчас упаду… Сил нет.

Алексей огляделся:

— Там дальше упаковки с обмундированием были…

Они кое-как оделись, доплелись до этих упаковок и рухнули на них в изнеможении. «Хорошо! — подумал Алексей. — Хорошо…» Мягкая волна качнула тело, качнулся бетонный пол, и Алексей Меркурьев поплыл в далекую страну, где свет и нежность… и никаких бед, никаких, мать их, умников, только и знающих делать гадости…

Алексей вздрогнул. Ничего себе! Уснул, что ли?

Да. Он приподнял голову, огляделся. Света лежала на его плече, посапывая. Сколько времени прошло — неизвестно.

Он попробовал растолкать девушку, но та, не открывая глаз, промурлыкала:

— Ой, я так сплю сладко… Полежу еще… Ты иди, если надо, я потом сама выйду.

— Ладно. — Алексей вскочил.

Он чувствовал себя на редкость бодро. Все тело точно налилось силой, ноги упруги, взор ясный, руки — хоть стальной лист рви. Таким волнорезом он выскочил наружу и сразу столкнулся со Зверевым.

— О! — воскликнул тот. — Ты куда пропал?!

— Да так, делишки.

— Знаем мы твои делишки. Светку дергал, что ли?.. Да ладно, чего тут! Гордиться надо… Ладно, не в этом дело. Тебя тут эти пилюлькины да пробиркины искали, доктора, в смысле. Прямо землю рыли! Чего-то там в анализах такое у тебя, что они чуть не облезли.

У Алексея упало сердце:

— То есть? Что именно?!

— Да нет, не ссы! Ничего плохого. Наоборот, что-то такое, что, мол, типа супермен, что ли. Я им говорю: а то! Леха-то у нас за ясновидящего…

— Глупости! — недовольно прервал Алексей.

— Ну, вот тебе и глупости — и наука подтверждает… Да вот они сами и есть, пробиркины! Долго жить будут.

К ним приближались Нахимов и еще двое. Все имели вид насколько торжественный, настолько же и озадаченный.

— Алексей… — начал Нахимов.

— Владимирович, — подсказал Михаил и подмигнул Меркурьеву.

— Алексей Владимирович! Мы хотели бы с вами поговорить.

— Уже говорите, — усмехнулся Меркурьев.

— Да-да-да… Вы знаете, когда мы стали изучать пробы крови у вас и у… у объекта, то мы были поражены…

Видимо, лицо у Алексея вытянулось — профессор замахал руками:

— Да не волнуйтесь вы так! Нет, вы совершенно здоровы, даже более чем. В отличие от клеток объекта, с вашими все так замечательно!..